Лекторий - 01.04.2016. Лекция протоиерея Георгия Митрофанова "Образ ГУЛАГа в отечественном кинематографе"
01 апреля 2016
В кинолектории Казанского кафедрального собора 1 апреля 2016 года состоялась встреча с профессором СПбДА, доктором богословия протоиереем Георгием Митрофановым. Темой встречи стал образ ГУЛАГа в отечественном кинематографе на примере телесериала Глеба Памфилова «В круге первом», вышедшего на экраны в 2006 году. ГУЛАГи составляли неразрывную часть советской жизни и во многом влияли на развитие мироощущения советских людей. Этот феномен советской жизни очень сильно отразился на судьбе нашей страны.
Участники встречи просмотрели фрагменты картины, после чего отец Георгий подробно проанализировал их с исторической и богословской точек зрения.
Лектор отметил, что данная картина является редким примером удачной экранизации тяжеловесного романа Александра Солженицына. Сила этого романа заключалась в том, что он поднимал животрепещущие вопросы, на которые не просто не давалось ответов, а давались лживые ответы. При написании книги автор опирался в том числе и на собственный опыт проживания и работы в «шарашке» — НИИ тюремного типа, подчиненного НКВД, в котором работали заключенные ученые, инженеры и техники.
«Мы сейчас перенесемся на вершину той иерархии, пирамиды, которая была воздвигнута на костях и крови миллионов людей в нашей стране после войны, — начал отец Георгий. — На вершине этой пирамиды находился человек, которого до сих пор многие, в том числе и православные, рассматривают как одного из величайших созидателей России. А потом опять будем спускаться к жизни обычных людей, в которых традиционные черты русских людей той эпохи переродились в советские. Поскольку советский человек — это пародия на русского человека, это, по сути, деградирующий русский человек».
Анализируя личность Иосифа Сталина, изображенного в фильме, и его отношение к Русской Православной Церкви, отец Георгий отметил, что он допустил существование Московской патриархии в советское время потому, что митрополит Сергий Страгородский убедил его в том, что ему доверять безусловно можно. «И это была не победа митрополита Сергия над Сталиным, а его окончательная капитуляция, — сказал протоиерей Георгий Митрофанов. — Сталин никогда не прекращал репрессии против Церкви, продолжалось закрытие храмов и аресты духовенства, они резко уменьшились после 1943 года и возобновились с конца 48-го. А у нас сейчас процветают апокрифы о тайном покаявшемся перед Церковью христианине Сталине».
«Церковь была для него атавизмом, который можно в некоторых случаях использовать, — продолжил отец Георгий. — В самом Сталине и его соратниках не было никакой подлинной христианской духовности. Эти души давно оказались во власти зла, которому они служат, но служат безрадостно. Жизнь этих людей страшна на самом деле, поскольку, с точки зрения вечности, погибший от репрессий заключенный был более счастлив, чем эти люди, которые годами творили репрессии и умирали с нечистой совестью».
По мнению лектора, в советской стране жизнь заключалась в том, что люди не жили, а выживали: от лагерного барака до министерского кабинета. Характерной чертой социалистической реальности было то, что люди не просто должны были внешне поступать правильно, как положено, но и быть довольными всем происходящим, думать и чувствовать так, как говорят сверху. Любой недовольный автоматически становился врагом. Структура советской власти была выстроена в виде отношений хозяина с рабом, которые спускались с самого верха до низа. Вся страна пронизывается такого рода принципом отношений. Советские, надевшие на себя генеральские мундиры, палачи вычищали тех, кто не хотел жить по такому принципу.
Среди обитателей «шарашки», показанной в фильме, как раз были люди, представляющие иной тип русского человека — исполненного достоинства и по-человечески дерзновенного. Отвратительность советской системы заключалась в том, что таких людей выявляли и уничтожали или нейтрализовывали, чтобы они не могли быть примерами. Выживали и строили карьеру другие. Происходил противоестественный отбор, при котором достоинство и честь были непозволительной роскошью, особенно для человека, который хотел сделать карьеру. Таким образом нация обедняла саму себя.
«Нам очень трудно подняться над самими собой, потому что за нами опыт поколений наших отцов и дедов, которых ломали на разных уровнях, — сказал отец Георгий. — В связи с этим возникает вопрос: почему так быстро комсомольцы стали богомольцами? Сначала думаешь, что это чудо, а потом возникает мысль, что это всего лишь атавизм: те, кто об этом не думал годами, начинают с легкостью креститься, совершать паломничества и посещать храмы. А если ситуация изменится, они опять могут возвратиться в прежнее состояние. Возникает ощущение искусственности обращения к Церкви многих людей. Важно каждому разобраться в себе и понять, для чего он пришел в Церковь — по существу или просто так сложились обстоятельства. У многих истово православных людей вообще нет религиозной жизни, они не испытывают такой потребности. У них есть магизм, обрядоверие, определенного рода психологическая разрушенность и желание обновиться, но духовной жажды, того, что ведет ко Христу, когда человек чувствует свою греховность и несовершенство и хочет стать лучше, нет».
Лектор отметил, что не все обитатели «шарашки» были героями. По его мнению, Солженицын проводит искусительную мысль, что у человека в условиях ГУЛАГа был выбор остаться человеком или перестать быть им. По мнению отца Георгия, такой выбор был только до определенного момента. В конечном итоге каждый мог быть подведен к такой черте, когда он уже не мог оставаться человеком, и к этому надо было быть готовым. Для любого человека можно найти такие методы воздействия, что он перестанет быть человеком. Выдерживали те, кто не доходил до самых последних стадий, потому что даже очень хорошего и доброго человека можно лишить человечности в лагерных условиях.
«У каждого человека есть своя мера сил, — продолжил отец Георгий. — В советском государстве было создано такое общество, в котором, чтобы остаться порядочным человеком, надо было совершить подвиг. Например, поздороваться с соседкой, у которой ночью арестовали мужа, и погладить по голове ее ребенка, не боясь, что остальные соседи осудят тебя за сочувствие к врагам народа и не донесут на тебя властям. И выяснилось, что герое в таком обществе мало, а мерзавцев — подавляющее большинство. Потому что нельзя мучить людей, искушать и испытывать их, ведь люди немощные по своей сути. И нужно стараться максимально оберегать людей от того, чтобы они оказывались перед таким экстремальным выбором. Не надо их зря искушать, все равно искушения в жизни будут. То общество отвратительно, в котором нужно постоянно совершать подвиги, и то общество нормально, в котором можно просто жить».
Достоинством картины, по мнению отца Георгия, является историко-психологическая убедительность персонажей. В частности, очень достоверно показаны чекисты, свободно осуществляющие бандитскую деятельность в должностях государственных чиновников. В фильме констатируется честное народное восприятие жизни как перманентного выживания, на которое уже не хватает сил.
В конце фильма героев фильма отправляют из «шарашки» в настоящие концлагеря, и их прежняя жизнь воспринимается ими как первый круг ада, но еще не ад. «Такой мир был создан в нашей стране нами самими. Вот почему у многих соотечественников сейчас возникает психологическая реакция — говорить, что этого не было, что, когда сажали кого-то, то это было заслуженно и не так широко распространено. Это попытка избавить себя от труда покаяния. Любой христианин считает естественным для себя каяться в собственных грехах, но когда речь заходит о покаянии народа, то тут возникают разные вопросы. Звучат лозунги о том, что мы должны гордиться своим народом и нашей страной несмотря ни на что. Но с какой стати? Народ складывается из конкретных людей, одни из которых могут быть достойны уважения, а другие нет. Сострадания, безусловно, достоин каждый человек, а уважения отнюдь не каждый. И не каждым нужно гордиться, кого-то нужно стыдиться. Но это парадигма не работает в масштабах общества и так и не стала для нас сама собой разумеющейся. Нам до сих пор не стыдно за то, что было, а значит то, что было, периодически проявляет себя в нашей жизни в разных формах, конечно, не столь жестоких. Нет иного пути дать нашему народу почувствовать, что он еще что-то может, кроме как проявить к нему сострадание. Сострадание — это указание на его грехи, которые остаются нераскаянными, недопущение гордыни, самовозвеличивания и пафоса в отношении своего отечества», — заключил протоиерей Георгий Митрофанов.
Оксана Озерина
